В Гудауте, это Абхазия, население третий день митингует, протестуя против вывода 50-й российской военной базы. Речь идет об аэродроме в Бомборе (Гудаутский район), на котором стоит 10-й отдельный парашютно-десантный полка миротворческих сил ВДВ. Собственно, основную технику оттуда уже достаточно спокойно вывели в декабре, а вот с ее заштатными остатками дело не получилось. В Гудауты отправился заместитель командующего ВДВ России генерал Александр Попов, но успеха не снискал, отчего доложился по начальству, и уже командующий ВДВ генерал-полковник Георгий Шпак говорит теперь о том, что "доложил руководству", так что "дальнейшее развитие ситуации с нашими миротворцами в Абхазии будет зависеть от решения военного руководства и МИД России".

Тут не очень понятно, как военное руководство будет согласовываться с МИДом, а предыстория такая.
В августе 1992 года после начала грузино-абхазского конфликта российское военное командование перебросило из Гянджи полк воздушно-десантной дивизии для охраны аэродрома Бомбора. Впоследствии грузинская сторона утверждала, что полк принимал активное участие в войне на стороне абхазских формирований. Сейчас тот же полк вместе с другими подразделениями российской армии выполняет миротворческую миссию в бассейне реки Ингури на границе между Абхазией и остальной частью Грузии (мандат российских миротворцев на Ингури, кстати сказать, продлен).

В соответствии со Стамбульскими соглашениями по ограничению фланговых вооружений в Европе от 19 ноября 1999 года и российско-грузинскими договоренностями по военным вопросам 50-я РВБ в Гудауте должна быть выведена в Россию и расформирована к 1 июля. Так что совершенно непонятно, что иное может сказать МИД.

Абхазия - республика самопровозглашенная и ее руководство всегда выступало против вывода российских миротворцев. Пока речь идет не о прекращении миротворческой миссии, а только о базе, хотя возникает и естественный вопрос: а где ж без базы миротворцы-то находиться будут? По-походному, видимо. Что не есть повод для уверенности в завтрашнем дне для абхазов. Соответственно, в качестве гарантии своей безопасности они теперь предложили России своего рода "приднестровский вариант" решения проблемы, требуя оставить для вооруженных сил республики половину вооружения и боеприпасов базы, включая 3 ракетные установки "Буг" класса "земля - воздух", которые пока контролируют воздушное пространство Абхазии. Но по Стамбульскому договору и "Буги" должны быть вывезены.

Тут, впрочем, можно вспомнить, что агентство "Прайм-ньюс" (Тбилиси) 18 апреля сообщило о том, что "Вопрос вывода российской военной базы из Гудаута больше не тревожит Сухуми, так как абхазская сторона получила "определенную компенсацию", заявил Прайм-Ньюс глава МИД непризнанной республики Сергей Шамба. Он отказался говорить, о какой именно компенсации идет речь. По его информации, Россия уже поэтапно выводит технику и вывозит имущество Гудаутской базы. Ранее Сухуми, исходя из гарантий собственной безопасности, высказывался против вывода Гудаутской базы, которая по решению Стамбульского саммита ОБСЕ 1999 года должна быть закрыта до 1 июля этого года. Сергей Шамба призвал грузинскую сторону рассмотреть вопрос создания на месте базы центра реабилитации российских миротворцев, с 1994 года несущих службу в зоне грузино-абхазского конфликта".

О центре реабилитации будет чуть ниже, а пока Агентство военных новостей сообщило (9 июня) о том, что "В российском военном ведомстве признают, что ситуация складывается тупиковая, здесь необходимо не военное, а сугубо политическое решение. Из военно-дипломатических источников корреспонденту стало известно, что в Москву для решения возникшей проблемы прибыл личный представитель главы Абхазии Арни Джергения, занявший с 7 июня пост главы правительства республики".

Независимая газета 9 июня ("Вывод военной техники из Абхазии приостановлен", Екатерина Тесемникова) рассматривает межгосударственный аспект ситуации:
"Еще неделю назад на встрече Владимира Путина и Эдуарда Шеварднадзе, проведенной в рамках саммита СНГ, казалось, что Россия не собирается затягивать вывод своих военных баз с грузинской территории. Тогда было заявлено, что договоренности по базам, достигнутые на Стамбульском саммите ОБСЕ, выполняются в полной мере. Путин пообещал, что из Вазиани и Гудауты базы будут выведены уже этим летом. Тогда же российский президент выразил готовность предпринять дополнительные усилия для урегулирования грузино-абхазского конфликта. Таким образом, стороны дали понять, что вопрос о Гудаутской базе, расположенной на территории Абхазии, решен, несмотря на то, что после введения Россией визового режима с Грузией и облегченного пропускного режима на абхазском участке, Тбилиси отказался, как того просила Москва, сформировать в Гудауте реабилитационный центр для миротворцев.
... И вот теперь в высшем военном руководстве Абхазии заверяют, что дальнейшая судьба российской военной техники в Гудауте будет предметом переговоров "на высшем уровне". Скорее всего сухумские власти не надеются на переговоры непосредственно Путин - Ардзинба - Шеварднадзе, но по крайней мере дают понять, что Москва и Тбилиси обязаны учитывать мнение абхазской стороны, причем как в вопросе о базах в частности, так и на переговорах по урегулированию конфликта вообще".

"Известия" за 9 июня привели, в частности, картинку с места действия ("Уходим", Дмитрий Соколов-Митрич):
"Лозунг слева был прост, как кавказская мудрость: "Мы против вывода войск". Лозунг справа как-то двусмысленно уточнял: "Военная техника - собственность народа Абхазии"".

Что до техники, то расклад такой: если договориться о создании центра для российских миротворцев не удастся, то военная база перейдет в распоряжение вооруженных сил Абхазии. Но в любом случае в республике останутся российские миротворцы, поскольку и грузинская, и абхазская стороны понимают, что их уход может привести к возобновлению войны, да и мандат миротворцев продлен.
Другое дело, что Грузия рассматривает Абхазию как свою составную часть и настаивает на том, чтобы на ее, Грузии, территории не было ни единой чужой базы. То есть, нюанс как бы понятен: миротворцы на базе фиксируют факт абхазской аннексии. Казалось бы, этот же факт косвенно фиксирует и отсутствие визового режима с Абхазией. Но получается несколько нелогичная последовательность: России вводит визовый режим в связи с чеченцами в Панкийском ущелье, Грузия воспринимает его "адресность" как шаг, направленный на уязвление ее суверенитета, притом - что база-то, как ни крути, все равно из Абхазии выводится. В соответствии с российско-грузинскими, а вовсе не российско-абхазскими договоренностями...

Интересно, что в декабре с выводом основных вооружений проблем не было. Те же "Известия" описывают происходящее ныне в сравнении с полугодом назад:
"В колонне не было ни одной боевой единицы. Предназначенные к выводу танки и бэтээры покинули базу еще в декабре прошлого года. Тогда же контингент был сокращен на 500 человек. С тех пор осталась заштатная колесная техника, которая является лишь обузой для миротворцев. Но в декабре дорог никто не перекрывал: местные власти проявление "стихийного недовольства" абхазского народа не приветствовали. Тогда у России был веский аргумент - ужесточение визового режима с Грузией, которое не коснулось Абхазии. В ответ на противодействие выводу войск Россия могла бы распространить эту меру и на Абхазию. А для непризнанной республики, окруженной с одной стороны морем, с другой - Грузией, облегченный пограничный режим с Россией - единственная экономическая отдушина. Больше половины пенсионеров Абхазии имеют российское гражданство и ездят через границу за пенсией, поскольку абхазские власти платят пенсионерам 30 рублей".

Разумеется, к вопросу о том, чтобы оставить технику, ситуация не сводится. Вот снова "Известия" и снова в субботу, 9 июня, опубликовали интервью со священноиерем Виссарионом (Аплиаа), управляющим епархиальным советом Сухумо-Абхазской епархии православной церкви: "- Отец Виссарион, что означает для Абхазии вывод российской военной базы?
- Безусловное возобновление крупномасштабных военных действий. Мы, к великому горю, находимся на пороге новой большой войны.
- Абхазия предпринимает какие-либо дипломатические усилия для предотвращения вывода базы?
- Это очень сложный вопрос. Абхазия полностью исключена из переговорного процесса. Мы не участвуем ни в каких международных переговорах и не имеем возможности отстаивать нашу точку зрения. А на различного рода саммитах и встречах регулярно подтверждается тезис о территориальной целостности Грузии. Сейчас, например, вывод базы осуществляется согласно так называемым Стамбульским соглашениям, суть которых и подробности нам в Абхазии даже неизвестны. Единственное, что нам сообщили, - окончательную дату вывода базы, которая и была согласована в Стамбуле. Причем Стамбульские соглашения не имеют юридической силы, поскольку не были ратифицированы Государственной думой".

Переходя от частного к общему, то есть - к политическим последствиям митингов в Бомборе, можно бы даже предположить, что акции протеста на руку РФ. Ну, как напоминание всему миру, что миротворческая миссия в этом регионе нужна, а исполнять ее может только Россия, так что с расформированием 50-й военной базы и 10-го полка она не прекращается. Но это не вполне логичное предположение - поскольку последствия такого напоминания явно хуже его гипотетических выгод.

А что до позиции Грузии, то ее можно найти в "Независимой газете", опубликовавшей 25 мая интервью с Чрезвычайным и Полномочным Послом Грузии в РФ Зурабом Абашидзе:
"Грузия неоднократно заявляла, что готова предоставить Абхазии максимальные права в рамках единого государства. Сейчас специальный представитель генерального секретаря ООН готовит документ по разграничению полномочий между Тбилиси и Сухуми, который подразумевает определение статуса Абхазии в рамках грузинского государства. В ходе обсуждения в Совете Безопасности 14 из 15 его членов поддержали этот документ. К сожалению, позиция России оказалась иной. Однако аргументы, которые приводят российские коллеги, не выдерживают критики. Мы надеемся, что РФ пересмотрит свою позицию.
...На днях президент Грузии вновь подтвердил, что он не считает целесообразным искусственно форсировать вывод указанных двух баз. Вместе с тем он исключил возможность того, что после вывода российских военных баз их место займут другие. Со своей стороны, я хочу подчеркнуть, что прогресс в решении абхазской проблемы во многом облегчит сближение позиций России и Грузии при решении вопросов по срокам вывода баз из Ахалкалаки и Батуми".

В качестве приложения - майский "Момент истины" Андрея Караулова на ТВЦ (13 мая). Интересен он тем, что в программе присутствуют как Шеварднадзе, так и новый премьер Абхазии Джергения - тот самый, который прилетел теперь в Москву урегулировать ситуацию. Ну, а кроме них - Джаба Иоселиани (вождь былого "Мхедриони", литературно известен фразой: "А вы думали демократия - это лобио кушать?"), Руслан Хасбулатов и некоторые другие.
"Ведущий: ... война между Тбилиси и Сухуми начала 90-х годов привела фактически к отделению Абхазии от территории Грузии.... Война-то войной, но война-то кончилась. Надо же что-то придумать, правильно?
Эдуард Шеварднадзе: Помните, я кричал на весь мир, когда находился в Сухуми, что то, что вы делаете сейчас... Кто там воевал? Граждане России, регулярные отдельные части участвовали. Планы, соответственно, например, взятия Сухуми, составлялись Генеральным штабом. Я помню заявление господина Колесникова, бывшего начальника штаба, что через 3 дня Сухуми будет взят.
Руслан Хасбулатов: Спас Шеварднадзе-то я. Вот я могу, наверное, впервые рассказать. В 12 часов ночи мне звонит Шеварднадзе: "Я умираю, меня убивают, я здесь нахожусь в осажденном, уже полуразрушенном здании в Сухуми. Я не могу дозвониться ни до президента Ельцина, ни до премьера, меня обрекли на смерть". Я говорю: "Подождите, подождите, так сразу обвиняете российское руководство в том, что мы, может быть, причина вашей гибели. Какая там ситуация, есть ли там вблизи российские войска?". Он говорит: "Хорошо. Здесь недалеко полк десантников. Они знают мое критическое положение, но я уже посылал, просил помощи, никакого ответа, ссылаются на то, что они не вправе вмешиваться". Набираю телефон президента, разговариваю с Наиной Иосифовной, потому что Борис Николаевич не очень здоров. Я объясняю, что очень важная ситуация. Она говорит: "Ну, Руслан Абрамович, вы же этот вопрос можете и сами согласовать, принять". Я тут же звоню министру обороны, нашли, разбудили. Говорю, что вот так и так.
Ведущий: Он-то был здоров?
Хасбулатов: Он был здоров, все нормально. Очень быстро взял телефонную трубку, и Грачев мне говорит, что если это ваш приказ, я его, конечно, выполню.
Джергения (тогда еще - генеральный прокурор Абхазии): Я присутствовал 13 августа 1992 года...
Ведущий: Накануне вхождения войск?
Джергения: Да, вхождения войск Грузии на территорию Абхазии, был очевидцем телефонного разговора господина Ардзинбы и господина Шеварднадзе, Владислав Григорьевич сказал: "Христом Богом прошу вас, не вводите сюда войска". Владислав Григорьевич чуть ли не слезно просил, говорит: "Ничего хорошего из этого не получится".
Ведущий: Но, вероятно, Шеварднадзе в ответ говорил: "Тогда не говорите на митингах, что вы выходите из состава Грузии?"
Джергения: Нет, он по-другому сказал: "Вы переговорите с Китовани, вы с ним договоритесь, может быть, надо будет охранять дорогу". Мы начали пытаться искать Китовани.
Ведущий: Тогда министра обороны?
Джергения: Мы с ним связаться не смогли. Действительно, они как-то говорят, что это было связано с охраной железной дороги и так далее. Но наверное для охраны железной дороги и танки, и пушки вводить не надо.
Джаба Иоселиани: Там уже все было так, что войны не миновать было.
Ведущий: После принятия решения абхазским парламентом о выходе из состава Грузии?
Иоселиани: Да, не миновать было, потому что...
Ведущий: Или Китовани своевольничал?
Иоселиани: Конечно, своевольничал. Конечно, своевольничал.
Ведущий: Тогдашний министр обороны?
Иоселиани: Да. Он вошел туда. Они невооруженные были.
Ведущий: Абхазы?
Иоселиани: Абхазы. Невооруженные они были. Самоделками тогда стреляли по нам. Техники никакой у них не было. На третий день в Гудауте разыграли нападение и 2 тысячи автоматов отдали. Ну, я еще хочу сказать одно, что тогда политики России вели войну.
Сергей Беляев (заместитель председателя ГУП ГОСИНКОР, бывший премьер-министр правительства РФ): Приходилось встречаться с коллегами и они меня спрашивали: "Это ваша позиция, правительства?". Я начал говорить, что наша позиция заключается в том, что мы уважаем суверенитет Грузии и мы всячески будем поддерживать и так далее, и так далее. Но при этом я же понимал и знал, что наши бомбят реально Сухуми.
Джергения: Мне это неизвестно. У нас есть своя авиация.
Ведущий: Какая?
Джергения: У нас есть авиация. На такого рода вопросы я отвечаю, что достаточная для того, чтобы противостоять Грузии. И наши летчики показали, что они могут это делать. А начали наши летчики летать на дельтапланах. И первые бомбежки аэропорта Сухуми производились с дельтапланов.
Эдуард Балтин (бывший командующий Черноморским флотом): Когда я высадил десант в Поти, оперативную группировку огромную, ни Россия не знала, ни Украина. Только со стороны Грузии были войска Шеварднадзе и войска Гамсахурдия и вообще неучтенные какие-то формирования, отряды так называемой Конфедерации народов Северного Каказа. Кто их создал? И зачем? Что такое Конфедерация народов Северного Каказа? Возглавляли уголовники войска. Уж если говорить откровенно, часть грузинских отрядов из кого была создана? Три тюрьмы распустили в Самтредиа, Кутаиси и в Тбилиси. Посадили этих уголовников на танки, дали им в руки оружие, любое, мощное, до артиллерии, и под видом... С чего все началось? Под видом охраны коммуникаций ввели их в Сухуми и они начали грабить Сухуми.
Иоселиани: Между прочим Шеварднадзе тут виноват, потому что старые привычки, звонить по телефону, это уже не то время было.
Ведущий: Или он все-таки хотел вывести войска, Эдуард Шеварднадзе?
Иоселиани: Откуда?
Ведущий: Из Гагры, из Абхазии и вести только переговоры мирным путем?
Иоселиани: Он хотел мирным путем, войска вводить он не намеревался, нет.
Балтин: А грабежи были не так, как мы представляем даже в фильмах наших о Гражданской войне, что там прохожих или что там. Нет. Один конец улицы блокируется и второй конец улицы, и все переулки, танки становятся, потом идут бортовые машины под балконы, потом идут эти мальчики с засученными рукавами и с автоматами и через балконы в эти грузовики выбрасывают все, включая подушки и телефонные аппараты. Женщин насилуют и убивают. Вот абхазцы и поднялись. Вот с чего все началось. Я тогда это Шеварднадзе сказал, когда его вытащили из этого дерьма.
Джергения: Была у нас и своя авиация, есть она и сейчас, эта авиация. Ведущий: А сбитый самолет российских ВВС?
Джергения: Были сбиты все самолеты, которые были на вооружении Грузии.
Ведущий: То есть вы утверждаете, что сбитые самолеты летели со стороны Грузии, не со стороны России?
Джергения: Нет, это действительно было. Над Сухуми. И был сбит российский самолет, но они летали, 14 августа они летали, но они не стреляли. Ведущий: А зачем тогда летать и не стрелять?
Джергения: Я вам скажу почему. Грузинская авиация начала бомбить Абхазию 14 августа, в первый же день, в первые часы. И для того, чтобы как-то приостановить, российские самолеты поднимались с Бомборского аэродрома и мешали им летать и вынуждали их садиться. Это было.
Балтин: Ну, вот эти лидеры, каждый из них пытался... Это я к такому выводу пришел. А причин среди народа не было, ни этнических, ни регилиозных. Не было причин. Они начали бороться просто за власть. Да еще этот институт президентства. Все стали себя считать президентами. Как я тогда говорил, на душу населения мы занимали первое место в мире по количеству президентов. Это на территории бывшего Советского Союза. В мире столько президентов не было, сколько у нас.
Ведущий: Если бы у России была твердая политика и твердая воля, таких страшных войн на территории бывшего Советского Союза не было бы. Это факт... Сколько стран сегодня признали Абхазию?
Джергения: Ни одна страна не признала Абхазию.
Ведущий: Вас удивляет такая позиция мирового сообщества?
Джергения: Нет, абсолютно не удивляет, потому что мы мировое сообщество, а если быть точнее, те государства, которые определяют установившийся в мире порядок, они очень неохотно подходят к решению вопроса о независимости того или иного народа, того или иного государственного образования.
Ведущий: Но какие-то уступки абхазская сторона делает? Или это бесперспективные переговоры? Вот на вашей встрече с Ардзинбой?
Шеварднадзе: Пока бесперспективные, но кое-что вырисовывается. Кое-что. Меняется все же настроение людей, и там, и здесь. И здесь у нас тоже свои проблемы. Беженцы, 300 тысяч человек, которые все потеряли буквально, с ними очень трудно говорить о примирении.
Ведущий: Скажите, ваше превосходительство, вот то, что вы называете свободой, принесло в итоге счастье абхазскому народу? Война была почти 10 лет назад, можно подвести некоторые итоги?
Джергения: Знаете, получение независимости в том плане, в каком вы говорите, оно не дало улучшение уровня жизни не только Абхазии, а гораздо большим государствам, которые в более благоприятных условиях находились, чем.
Балтин: Ну, и после развала страны очень много оружия осталось, что там говорить. Этого оружия хватит еще лет на 10 войны, потому что советская армия, она была хорошо вооружена и в принципе она всегда готовилась к мировой войне. Поэтому мобилизационные запасы, они остались на территориях этих республик бывших. Все.
...Джергения: В принципе на сегодняшний день наша задача зафиксировать нашу независимость, получить, если это возможно, международное признание.
Ведущий: Никогда с этим Тбилиси не согласится?
Джергения: Да.
Ведущий: Чтобы Тимор отделился от Индонезии, надо было пролить кровь, может быть, десятков тысяч человек, сколько там погибло, никто не знает.
Джергения: К сожалению, жизнь показывает, что свободу так просто никто никому не дарует. Может быть, вот можно сослаться на пример Чехии и Словакии. Во всех остальных случаях вот так добровольно эти вопросы не решаются, мирным путем не решаются.
Шеварднадзе: Все началось с Абхазии. Я уверен, если бы не было абхазской трагедии, может быть, не было бы и чеченской проблемы. Поэтому мы должны помогать друг другу в решении и чеченского вопроса, вопроса с Чечней, и абхазского вопроса, потому что с Абхазии все началось".