С Нугзаром Чаргазия я познакомился в кришнаитском храме (точнее - целой кришнаитской колонии) на Хорошевском шоссе в Москве. Этот грузин был координатором программы "Харе Кришна - Пища Жизни" (благотворительная акция по раздаче бесплатных обедов) в Сухуми во время грузино-абхазского военного конфликта.
  ...Уютная - в кришнаитском стиле - комната, цветной видеомагнитофон прокручивает зафиксировавшую подвиги волонтеров запись, перед вашим корреспондентом, Нугзаром Чаргазия и пресс-секретарем Анной Базаровой - гостеприимно уставленный ведической кулинарией стол. Нет, в Сухуми всего этого изыска и разнообразия не было. Готовившаяся там незамысловатая каша зато порой приправлялась шальными пулями и осколками снарядов... Включив диктофон, стал расспрашивать Нугзара о благотворительной программе - именно интерес к ней привел меня на Хорошевку.
  Наговорили целую кассету. В тексте расшифрованной записи отчетливо прощупывалась история отдельно взятого человека и его неординарная судьба. Я не утверждаю, что герой этой заметки - абсолютный альтруист. Но так ли часто мы видим тех, кто способен на систематическое самопожертвование? Даже являющихся продуктом собственных религиозных воззрений.
  Будущий вдохновитель и руководитель благотворительной программы по раздаче пищи - Нугзар Чаргазия - до тридцати лет вел довольно беспечный образ жизни. Студент, а затем выпускник Грузинского института субтропического хозяйства не чуждался грубых физических удовольствий - любил охоту, "кололся" наркотиками... Заходя в комнату, где я его ждал вместе с пресс-секретарем, Нугзар повел себя как-то, как мне показалось, не очень приветливо. Во всяком случае - без традиционной московской любезности. (Тут можно было бы ввернуть несколько штампов типа: коренастый, бородатый, средних лет, обычная внешность. А в конце эдак добавить про выразительный взгляд...) Что-то буркнул и боком сел на диван. У него был вид человека, который не спешит заводить друзей.
  - Вел беспечное и незадачливое существование, - вспоминает о том, как он жил до своего обращения в кришнаизм, Нугзар. - О Боге, как и большинство молодых людей, никогда не задумывался... У меня был друг, замечательный человек, мастер спорта, скульптор, который, сам увлекшись кришнаизмом, заинтересовал им и меня. Увидев тогда, как кришнаиты по-человечески, с заботой относятся друг к другу, я четко осознал, что не хочу провести оставшуюся жизнь в прежнем кругу - с охотниками, наркоманами.
  Среди кришнаитов, как и среди всех остальных - христиан, мусульман, иудеев, буддистов, язычников, атеистов, - люди попадаются разные, и хорошие, и плохие. Дело тут в том, думается, что новые знакомые Нугзара были, в отличие от предыдущего окружения, ориентированы на духовное. Родной Сухуми тогда грузино-абхазского военного конфликта и во сне не видел, до развала Советского Союза было далеко, а кришнаиты на всей территории СССР (как одна из зловреднейших сект) подвергались со стороны официоза лютым гонениям.
  - Практиковать харе-кришна-мантру, - продолжает он свою историю, - я начал в Питере в конце 85-го года. Жил полтора месяца в квартире, где подпольно собирались кришнаиты. Тогда еще в Уголовном кодексе была статья, каравшая за "увод от общественно полезной деятельности путем религиозных обрядов". За это отсидел полтора года. Тогда КГБ внушал огромный страх. Нам говорили: отказывайтесь от своих занятий, а то мы вас так упрячем и обработаем, что если и выйдете, то уже навсегда - с мозгами набекрень. Потом началась перестройка, политических стали отпускать. Нугзар не сдался тогда. Не сделал он этого и позднее, когда вокруг стали рваться бомбы и снаряды, нападать мародеры и гибнуть друзья и единоверцы.
  Когда в августе 1991 года разразился грузино-абхазский конфликт, грузин Нугзар Чаргазия был президентом сухумского храма Общества сознания Кришны.
  - Я выслал, - вспоминает он, - из города всех наших женщин и девочек, поскольку было много всякого насилия. А с мужчинами, сколотив команду из полутора десятков кришнаитов-волонтеров, наладил благотворительную раздачу обедов местному населению. Сначала наш пункт находился в столовой напротив здания местного МВД-КГБ. Заглядывали к нам покушать и гэбисты. Я иной раз шутил: вот, дескать, сыпану вам цианистого калия за все хорошее.
  Очень многие тогда в Сухуми остались без крова и пропитания. Один из прекраснейших курортов Черноморского побережья был превращен в ад. Сухуми принадлежал грузинам, абхазцы же постоянно его штурмовали.
  - Бывало, - говорит Нугзар, - стрельба, бомбежка, солдаты по окопам сидят, не высовываются, а наши ребята везут на машине продукты. Не раз случалось и так, что осколки снарядов выхватывали кого-то из людей, стоявших в очереди за своей порцией.
  - А однажды, - не без видимой гордости сообщает Чаргазия, - обе воюющие стороны, а линия фронта тогда проходила по реке Гумисте, прекратили огонь, чтобы дать мне и абхазцу Игорю Кортуа, координировавшему "Харе Кришна - Пища Жизни" на абхазской стороне, встретиться на мосту, когда нам надо было решить какие-то свои дела.
  Когда с оставшимся без электричества, воды и газа Сухуми прервалось воздушное сообщение, которым доставлялись собираемые для воюющего города по всему бывшему Союзу продукты, команда организовала их доставку из Сочи на рыболовецких суденышках. Сами арендовали, закупали, доставляли, разгружали... Программа продолжала действовать. Причем обеды раздавались любым, в независимости от национальной принадлежности, нуждающимся.
  - Раз десять меня те, кто воевал на абхазской стороне, узнав, что я грузин, собирались уже расстреливать, - вспоминает Нугзар. - Помню, налетели на нас абхазы. Ага, грузин! К стенке без разговоров. Так разгорячены были боем и витавшим в воздухе смертоубийством. Попросил дать мне десять секунд и просто объяснил, кто я такой. Тут же некоторые, минуту назад жаждавшие крови, солдаты, стали остальных успокаивать: "А-а!.. Кришна! Мы знаем, они и здесь народ кормили, и там. Хорошие ребята..."
  Поскольку благотворительная миссия имела в своем распоряжении автомобиль, а в Сухуми постоянно пребывало огромное количество разнокалиберных мародеров, Нугзар обзавелся пистолетом. Правда, позднее, опасаясь попасть в ситуацию "кто кого", стал вместо "ствола" возить с собой гранату, в экстремальных случаях берясь за кольцо.
  - Я тогда рассудил, - говорит он, - что так - поскольку бандит подорвется вместе со мной - и у него, и у меня будет меньше соблазнов пролить кровь.
  Нугзар и его команда в Сухуми готовили и раздавали до двух тысяч обедов ежедневно. Долго еще будут вспоминать их добрым словом местные жители, особенно - оставшиеся тогда в полуразрушенном городе без крова и средств к существованию старики, для которых благотворительные столовые кришнаитов были чуть ли не единственным спасением. Уезжая ненадолго из Сухуми и в общем-то имея возможность остаться там, где нет войны, Нугзар все равно каждый раз возвращался в Абхазию.

  Некоторым волонтерам повезло меньше, чем оставшемуся в живых герою этого материала. Они расплатились за свой подвиг и самопожертвование собственными жизнями. Координатор программы на абхазской стороне Игорь Кортуа уже после окончания военных действий был убит какими-то чудовищами. В Чечне, где во время войны действовала такая же программа, погиб другой участник "Пищи Жизни" - кришнаит из Москвы Андрей Савицкий.
  Однажды, еще до начала грузино-абхазского военного конфликта, но уже будучи верующим, Нугзар оказался с друзьями в горах, там, где когда-то с огромным удовольствием охотился...
  - Помню, уже больше года практиковал мантру и на охоту не ходил, - рассказывает он. - А тут попал в те же места - и черт попутал. Соблазнился, взял в руки ружье - и ранил тура. Это дикий горный кавказский козел с большими рогами - красивейшее животное. Тот стал спасаясь убегать. Я - разгоряченный охотничьим азартом - преследовать. Километра четыре шел по кровавому следу, друзья отстали. Наконец - настиг. Смотрю, лежит на тропе. И вот я вскинул ружье - и увидел полные слез глаза. Я ощутил тогда очень сильно, насколько ему больно. Почувствовал себя просто каким-то грязным убийцей... Видимо, за год другой жизни в моем сознании произошло очищение. Я развернулся и пошел прочь, не обращая внимания на окрики друзей. Долго не мог в себя прийти. Но раз и навсегда тогда осознал: тур имел такое же право жить, что и я...
 
  По материалам сайта "Известия"

Назад