ГЛАВА 3. РЕЖИМ ШЕВАРДНАДЗЕ ПРОТИВ "ВСЕОБЩЕЙ ДЕКЛАРАЦИИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА"
Из свидетельских показаний жителей Сухума
Людмилы Ракитиной, Василия Кулышва, Алексея Захарова (Батуми, морпорт, 17 апреля 1993 г.): "В Сухуме беспредел. Грабежи и мародерство, убийства, насилие. Русских и армян заставляют перетаскивать трупы и хоронить их. Разграблены дома абхазов, все до единого, русских, армян, греков, турок, в городе невозможно ходить, не знаешь, убьют или возьмут в заложники. Люди в страхе и панике, с ужасом думают о завтрашнем дне".
Из показаний К.Ш. Ажиба (Сухум): "17 августа 1992 г. ... примерно к 13 часам к району универсама... подлетело два боевых грузинских вертолета, которые нанесли удар по жилому зданию, в результате чего снаряд попал в квартиру восьмого этажа, и там погибла девочка 17 лет, абхазка. В этот же момент погибло трое гражданских лиц и 17 человек получили ранения. Я тоже там получил осколочные ранения. Я решил остаться в Сухуме и не эвакуировался. Из моей квартиры я четко наблюдал все события и бои в районе Нижних Эшер. Я видел, как грузинские гвардейцы расстреливали из танков и пушек дома абхазцев, армян, греков и русских. В моменты перемирия грузинские гвардейцы разворачивали танки и пушки и прицельным огнем били по жилым домам абхазцев и представителей других национальностей, которые их не устраивали. После обстрелов они заявляли, что якобы абхазская сторона нарушила условия перемирия и осуществляет обстрел жилых домов, используя телевидение и радио, дезинформировали общественность... Грузинка Лейла, с 13-го этажа, занималась мародерством вместе со своею дочерью. Надя Ефимова, полугрузинка, вместе со своей дочерью связалась с наркоманом Купрейшвили, и они вместе с гвардейцами грабили по спискам абхазские дома и гаражи. Котэ Купрейшвили со своими гвардейцами порезал мне руку и угрожал убийством, он же меня обстреливал... 31 октября в 11 часов утра я находился вместе с восьмимесячным грудным ребенком у себя на квартире, а жена в это время находилась на улице. Грузинские гвардейцы произвели выстрел из пушки по моей квартире, в результате чего я получил ранения в ногу, ребенка выбросило из люльки, и он разбил себе лоб, а одна комната вместе с мебелью полностью сгорела. Когда я спросил гвардейцев, почему они стреляли по моей квартире, они ответили, что я якобы мигал светом... 3 ноября, когда я спустился для перевязки ног в "Скорую помощь", гвардейцы попытались открыть дверь в мою квартиру. Жена с ребенком на руках отказалась открыть дверь по причине отсутствия мужа. Тогда они обстреляли дверь, произвели по железной двери более 100 выстрелов. Затем они зашли в квартиру через 11 этаж. Тот, который спускался по веревке, был русский наемник из Сочи по имени Виталий. Он угрожал жене, направлял на ребенка дуло автомата, произвел несколько выстрелов поверх головы ребенка, после чего тот трое суток не выходил из шокового состояния. Гвардейцы затем грабили квартиру, унеся лучшие вещи. Потом по очереди стали грабить наше жилище соседи-грузины... 6-го ноября в 15 часов к нам вновь пришли гвардейцы, снова издевались над женой и ребенком, отнимали ребенка у матери, угрожали забрать ребенка и надругаться над женой. Тогда я вышел из своего укрытия... Один из гвардейцев выхватил нож и хотел ударить меня в грудь, однако я подставил правую руку, и он нанес ножевое ранение в кисть руки, перерезав сухожилие. После этого меня, истекающего кровью, забрали в штаб, расположенный в помещении бывшего 7-го домоуправления по ул. Дзержинского. Там меня всю ночь били прикладами, руками, ногами... потом перевезли в штаб, где 12-я школа, снова допрашивали, издевались, били... затем отправили в КПЗ МВД, где допрашивали две ночи подряд. Спрашивали, почему у меня книги Ю.Воронова, допрашивали по поводу моей статьи, опубликованной в газете "Народная партия Абхазии", по поводу партийных документов - все документы сейчас находятся у Хевсури - работника информационно-разведывательной службы в Сухуме. В результате допросов меня довели до сердечного приступа... А в это время жена ходила за хлебом, ее остановили трое грузинских гвардейцев с автоматами и, предварительно обстреляв жену, стали проверять ребенка - девочка она или мальчик. Если был бы мальчик, - сказали гвардейцы, - то они его убили бы.
Старшая дочь 4 лет по имени Хибла на почве испуга стала крайне нервной. Когда гвардейцы забирали вещи, взяли все детское питание и маленький газовый балон с редуктором для изготовления пищи для грудного ребенка. Жена просила оставить это для ребенка, но гвардеец сказал: "Пусть ребенок кушает аджику". 4 декабря соседка Ямзе с Купрейшвили и гвардейцами пришла в нашу квартиру и стала требовать, чтобы мы уехали из Сухума, но так как я лежал парализованный и не мог двигаться, то не мог и выехать... 6 декабря в 16 часов в мою квартиру повторно произвели два пушечных выстрела. Первым выстрелом попали в спальню и пострадали моя жена и ребенок. Вторым выстрелом попали в кухню, и стены комнат рассыпались, я получил ранения и сильный удар по голове, на 3 часа потерял сознание. Придя в себя, я стал искать жену и ребенка. Найдя, передал ребенка соседке Рае. Другая соседка - Лейла - хотела выкрасть девочку и продать ее. Для этой цели она привела в больницу к находившейся в бессознательном состоянии жене священника для крещения ребенка. Однако медперсонал больницы не допустил похищения. Из республиканской больницы жену отправили в 1-ю горбольницу, где ей не делали перевязки, отказывались лечить раненую руку... 4 января нас вывезли в Адлер..."
Из показаний жителя Сухума М.К. Джинджолия: "17 августа я шел со своим 67-летним дядей Г.Д. Джинджолия к жене. За ИЭПиТом стоял танк, рядом с ним -гвардейцы. Остановили нас за то, что абхазцы. Били нас, топтали ногами. Имитировали расстрел, стреляя поверх головы. Потом бросили в машину и повезли к так называемому министру внутренних дел Абхазии Г.Ломинашвили. По его команде заперли в подвал, а затем повезли в Драндскую тюрьму. В автобусе марки ПАЗ уложили 42 человека в кучу, один на одного, непрерывно стреляя поверх тел. Старика 65-ти лет спросили, где он живет и, услышав в ответ, что в Абхазии -зверски избили прикладами, ногами. Когда привезли в Дранды, то от автобуса до тюрьмы сделали живой коридор из гвардейцев, через который задержанных проводили по одному. Били всех жестоко, чем попало. Особенно сильно били врача Сурена Кейяна - живого места не оставили. Один парень, грек по национальности, упал, и ему давили ногами кисти рук. Но сильнее всех били Т.Джганджгава -менгрела по национальности, протестовавшего против бойни в Абхазии, организованной Шеварднадзе. 21 августа меня обменяли. Обмен был в с. Ачадара, перед домом Т.Хибба. Несмотря на то, что обмен снимался иностранными журналистами, гвардейцы в это же время грабили дом".
По показаниям Х.Р. Цкуа, 3 сентября в селе Эшера был ограблен ее дом, и в нем разместился штаб. Рядом с ее домом жил дядя, который был расстрелян в своем доме, а его дом затем был подожжен. Сама Х.Цкуа была очевидцем того, как на массиве Гумиста в Сухуме расстреливали людей армянской национальности...
Из свидетельства Н.К. Тидо (1918 г.р., г.Сухум): "17 ноября 1992 г. раздался стук в дверь прикладами автоматов. Стучали и кричали: "Откройте, военная полиция! Считаем до трех, на счет три стреляем!". Зашли двое в форме: "Кто у вас сочувствует абхазам? Почему говорят, что вы в хороших отношениях с абхазами?" Вопросы сопровождались матом. Обыскали квартиру,разбили прикладом витрину с посудой, из шкафов все выбросили. Один из них разулся, вытряхнул песок из обуви, почистил ее скатертью и стал спрашивать: "Кто у вас плохие люди? Где Аня-армянка живет?" Написали акт, что оружие не найдено, на грузинском языке, и заставили расписаться под актом. Мы стали возражать: "Может мы подписываемся под своим
приговором о расстреле?" - "Что? - удивился гвардеец, - чтобы расстрелять, я буду еще бумагу портить?!" Потом они вышли и стали бить прикладами в дверь Ани-армянки".
Из свидетельства С.М. Чкония (Сухум): "3 ноября 1992 года окружили дом 30 грузинских гвардейцев, дома были я и мой брат. Раздался крик в окно: "Руки вверх!" Я выбежал в сад, но там тоже были гвардейцы, которые окружили меня и избили, разбили голову и посадили под дерево. Госсоветовцы стреляли в дом, сорвали окна, двери, на могиле ребенка стоял велосипед, забрали и его... Меня и моего брата посадили в машину и повезли. В Тамыше вывели из машины и вновь избили. Брат кричал мне: "Вставай, убьют!" Я с трудом встал. В Цагере тоже был избит. Два ребра были переломаны, все тело покрыто синяками, кровь сочилась из разбитой головы, шапка моя наполнилась кровью... Выжил благодаря милиционеру Бобуа, который через день, когда дежурил, приносил еду. В милиции я отсидел 18 дней...".
Из свидетельства З.Х. Начкебия (Сухум): "2 ноября 1992 года в квартиру моей дочери, которая проживает в пос. Мачара Гульрипшского района, вошли трое грузинских гвардейцев. Потребовали деньги, золото, собрали вещи. В это время в доме находились хозяин дома Цим Джопуа (60 лет), его жена Света Шатохина (48 лет), их сын Руслан (28 лет), моя дочь Мадина и моя внучка Ляда Джопуа (2 годика). На шум собрались соседи, которые попытались защитить их. Одного из соседей гвардеец ударил прикладом автомата... В тот же день в 18 часов пришли 5 гвардейцев. Один из них был пьян. Вошли в квартиру и приказали всем не двигаться. Один из гвардейцев поставил Руслана к стенке и приставил дуло автомата к подбородку. Он сказал, что пришел убивать. Двухлетняя Ляда лежала в кроватке. Один из гвардейцев подошел к девочке и приставил нож к горлу. Девочка сказала себе: "Ляда, не плачь, дядя хороший, он тебя не убьет". Мать Руслана начала умолять гвардейцев, чтобы они не убивали сына, говорила: "Я его смерти не перенесу". Один из гвардейцев сказал: "Сама повесься, тогда сына не убьем". Пришли соседи, а мать Руслана выбежала из комнаты. Вскоре Цим и Мадина пошли ее искать и обнаружили в подвале. Света висела на веревке и была уже мертва. Гвардейцы, увидев это, сказали: "Похороните ее сегодня, а завтра мы придем вас убивать..."
Из свидетельства И.А. Скрипнистой (Сухум): "При обыске в Сухуме потребовали документы с работы. Это были не сельские ребята, хорошо говорили по-русски. Один из них сидел на столе и играл затвором автомата: "Лязг, лязг", и говорил: "А армян нам надо всех извести. Они нас в Гаграх подвели". В первый же день, 14 августа, когда танки вошли в город, грузинские гвардейцы раздавали оружие жителям улицы Ладария. Люди подходили к грузовой машине и брали кто сколько хочет по несколько штук без всякой регистрации. В последнее воскресенье октября вошли в подъезд нашего дома и вырезали всем жителям русской национальности по куску телефонного кабеля, а грузинам оставили. Через две недели отключили телефоны всему русскоязычному (русские, армяне, греки, евреи и т.д.) населению города, кроме грузин. Это было сделано по приказу коменданта города".
Из показаний директора Сухумского комбината ритуальных услуг Б.А. Инапха: "5 сентября около 10 утра с двух сторон моего дома стали стучать в двери. Пока хотел открыть дверь, сзади кто-то меня уже ударил прикладом автомата по голове. Я упал, и через меня в дом вошли 8 человек грузинской национальности, вооруженные автоматами, взяли меня за руки и за ноги и затащили в зал, в который с другой стороны вошли еще 8 гвардейцев. Взяв у меня ключи от гаража и автомашины, они надели наручники и связали меня, затем вытолкали на улицу, бросили на заднее сидение автомашины, поехали в сторону города. Отъехав метров 400, завязали мне глаза полотенцем, довезли до Багмаранского поворота, там пересадили в другую машину, вновь завязали глаза и поехали в сторону гор параллельно с рекой Келасур. По дороге сильно били автоматами и другими предметами, затем завели в речку, посадили меня на камень, сняли с глаз повязку и начали стрелять в воздух и задавать вопросы о количестве техники у абхазов и другие вопросы такого характера, что я им ничего не ответил, т.к. я ничего не знал. После они потребовали 3 миллиона рублей за жизнь. Я им ответил, что таких денег у меня нет. Снова посадили меня в машину и поехали дальше. Поднявшись высоко в горы, они оглушили меня тупым предметом; я потерял сознание и очнулся в каком-то сарае с электропроводкой, с занавешенными окнами. Гвардейцы спросили, сколько я им могу дать, я ответил, что смогу собрать 20-25 тыс. руб. Тогда один из них потребовал принести утюг и, включив его, они начали издеваться надо мной. Раздев меня они стали жечь мое тело. Придя в себя, я написал записку Важе Бакрадзе, моему соседу в Сухуме, с просьбой помочь. Вечером посланные с запиской вернулись и сказали, что денег нет. После этого они издевались надо мной всю ночь до утра, поломали ребра, нанесли по всему телу ожоги. Около 8 часов утра пришла смена, которая начала снова меня избивать и требовать миллион. Затем вывели во двор, связали ноги и надели на руки наручники, сели вокруг, стали резать куриц и колоться морфием. Вечером того же дня я выбрал момент и сумел бежать, попал к армянам, которые обработали мои раны, перерезали наручники, накормили и дали переночевать, рано утром вывели из дома и показали дорогу к городу...".
Из рассказа Федора Тарба (с. Гульрипш по ул. Ботанической, дом 10, кв. 10): "Первый раз забрали меня гвардейцы 12 октября 1992 г. Пришли четыре вооруженных гвардейца, посадили в машину и поехали в сторону Багмарана. Это было в 11 часов ночи. Довезли до Багмарана и повернули обратно, потребовали: 150 тысяч рублей или расстреляют. "Я таких денег в жизни не видел. Я готов умереть". Они начали говорить: "Ты цену жизни знаешь?" Я ответил, что она "бесценна, и если надо будет, готов умереть с честью!" Второй раз меня забрали 24 декабря 1992 г. в 7 часов вечера. Зашли домой вооруженные люди, сваны по национальности, хотели забрать жену, меня и моего соседа. Забрали нас в дом отдыха ВАЗ, который находится в с.Варча на берегу моря. Там расквартирован батальон Додуани. 25 декабря меня и моего соседа Р.Бутба поместили в помещение кассы предприятия. Там сидело 7 человек. Размеры помещения 1,5 м х 2 м. Там уже сидели: 1. Кация Леварса Платонович, 70 лет, пенсионер, взяли из дому. 2. Кация Сатбей с женой -пенсионеры. 3. Гочуа Андрей - 55 лет. 4. Кварчия Вадим - 18 лет. 5. Армянин, фамилии не знаю, он экономист колхоза Отара-Армянская. 6. Русский, фамилии не знаю, 42 года. 7. Русский по имени Коля, 63 года, фамилию тоже не знаю. Его расстреляли 20 января, похоронили на берегу моря, в песке. В расстреле участвовали: палач по кличке "Али-Баба" и еще один армянин, оба они не местные, скорее тбилисские, и один молодой сван. "Али-Баба", внешне ниже среднего роста, коренастый, походка в развалку, весь обвешан боеприпасами, готовый к длительным боям, голова повязана черным платком по-женски, бородатый. Запрещал открывать форточку, единственный источник света и воздуха, днем и ночью запрещал включать электрический свет, временами, когда приносили пищу, заходил и оскорблял, называл: "абазги, мусульмане, черти, кровопийцы, мы вас уничтожим за свободную Грузию". Наносил и физические оскорбления, возраст избиваемых его не интересовал. В разное время сидело с нами две женщины. Обоим было за 60 лет. Одна из женщин абхазка, другая - русская. Их освободили через три дня. 25 декабря примерно в 9 ч. вечера начали допрос заключенных, если это можно назвать допросом. Без никакого протокола, допрашивавших было 7 человек, задавали перекрестные вопросы "на засыпку", вопросы сыпались с разных сторон. Там было выдвинуто обвинение, якобы мои дочери снайперы, а я оставлен там с особым заданием до прихода абхазов, требовали сказать, сколько человек оставлено с особым заданием, чем вооружены, где оружие, назвать командира "особой группы", кто оставил этих абхазов, директор или зам. директора (имеется в виду бывшая Сухумская опытная станция ВИР - сост.). Один обвинил дирекцию в том, что много абхазов работает в этой организации (коллектив организации состоит из 70 человек, из них 20 абхазов), все обеспечены квартирами. Допрашивавшие считали, что абхазы заняли все (работа, квартира), а они, грузины, ущемлены. Жителей поселка около 300 человек, абхазы составляют не больше 50 человек. Там же говорили об истории Абхазии, искажая ее, говоря в уничижительном тоне: "Кто вы такие, что вам не хватало, кто вас просил воевать?!" Обвинения, выдвинутые против меня, рассуждения об Абхазии и абхазах вызвали у меня улыбку. Ответом было: "Что ты улыбаешься!" Я ответил, что удивлен их обвинением, вопросами, а т.к. у меня нет доказательств обратного, я могу быть расстрелян. На что один из допрашивавших ответил: "Мы так и сделаем, ты же знаешь, как ваши убивают", и объяснил, как якобы убивают: "носы отрезают, уши, потом четвертуют, так делают мусульмане. А мы тебя убьем по-человечески". Рядом сидел крупного телосложения в спортивной одежде человек; он толкнул меня в бок и сказал: "Они тебе выносят приговор, а я исполнитель. Я тебя убью по-человечески". Я ответил: "Если суждено, готов умереть". Тогда мне сказали: "Даем тебе полтора часа, подумай и ответь на наши вопросы, а нет - в расход". Никто из допрашивавших не представился. Но я знал, что один из них начальник штаба Мераб Курашвили. После допроса опять поместили в тесное помещение кассы. Всех, находившихся там допросили, и дней 20 никто не вызывал. Отношение конвоя к заключенным: молодого возраста (сваны по национальности) ребята относились к нам крайне недоброжелательно, приносили пищу один раз в сутки, не выводили на прогулку, бывало сидели и без воды. 16 января появилась другая группа конвоя. Конвоиры были среднего возраста, до 30 лет, в основном мегрельцы по национальности, которые показали себя лучше в обращении с нами, зная, что мы мирные жители. "Причем вы, мы воюем с военными", - говорили они. Благодаря им мы выжили. На второй допрос вызвал меня один из командиров группы бойцов, которые участвовали в сражении в с.Отара Очамчирского р-на. Он рассказал в деталях, подробно, как сжигал дома абхазов. Не обошлось и без истории Абхазии, опять "кто вы такие, вы же молодая нация, вы же отщепенцы от абазин, вы же с гор спустились, живете на нашей земле, чего вам не хватало". Во время допросов слышал крики женщин о помощи с других этажей. Мы видели однажды, как "Али-Баба"бил по лицу пожилую женщину в черном и кричал: "Мы вас будем уничтожать всех!". Сидел 44 дня. Вышел по обмену.
Из рассказа сухумца Мираба Ашуба (?), родился в селе Гвада (Очамчирский район): "Когда 14-го все это началось, я и моя семья были в Сухуме. 17 числа случайно попал в морг, чтобы опознать одного человека. Когда я увидел, как убитые 12 человек беспризорные лежали в этом морге, я попросил этого начальника, чтобы оставил он меня там. Начальник судмедэксперт Гурцкая Шота Авксентьевич (?). Он говорит: "Мне нужна рабочая сила, я приму тебя, через 2 дня приходи, я в курс поставлю Минздрав, что у меня нету похоронного бюро и я принимаю людей". Так он сказал. На второй день я пришел как доброволец и начал там работать. И страшно было и опасно было, но надо кому-то это делать. И я своими руками 39 человек похоронил, 13 человек опознал, отдал родственникам. Фотографии мы сделали всех, потом выкопали уже четыре человека (это были мужчины) для передачи родственникам. Три женщины там похоронены, четыре было, но одна Топуридзе была, Лиана, девочка, в Гудауту уже привезли ее, ей было 22 года, студентка биологического, сказали нам. Сперва я ее похоронил, потом выкопали ее, сюда привезли в Гудауту. Есть люди, которые поиздевались, а потом убили. Есть еще одна девочка, русская, фамилию не помню, ей было 16 лет, над ней поиздевались, а потом выкинули с 5-го этажа в Новом районе. Бабушка пришла, русская женщина, и дедушка, а родители, не знаю, были или нет там. У мужчин в основном огне-трельные ранения, в большинстве это были абхазцы и очень много русских. Я не знаю, как попали они, почему судьба их была умереть, но я своими руками похо-онил 8 русских. Женщины есть три, пока не выкопаны, похоронены, установлены личности. Остальные мужчины, есть по фамилии Черкезия, Миквабия, 60 лет, невинные люди, не знаю как их убили, они явно не держали в руках оружия. Черкезия вывели из хлебной очереди. Недавно из тюрьмы привезли убитого Хварцкия, Атгур Учава, я имя точно не помню, 21 год, не держал в руках оружия, на турбазу шел, его поймали, военный билет с собой имел. В военном билете, когда он служил, было написано "снайпер". За это его пытали, его брата я знал. Когда сказали его имя, я отправил его к отцу. Мать его два года назад умерла, очень измученный был убитый. С 17 по 23 августа 3-4 дня я там находился. 24-го я не мог там находиться, так как товарища моего убили 23-го, я его хоронил, людей было мало, сделали такой ящик типа гроба его хоронить. 24-го похоронили 6 человек. Я установил, как приехал в Гудауты, что один из них был ученый Габуния. Я даже не представляю, как его выкопать, потому что на самосвале их привезли и яма глубиной два метра и их туда выбросили, как гравий сбрасывают. Но оттуда выкопали мы - по национальности, грузин - одного мальчика, 23 года. Я узнал его, когда он был в морге, узнал по одежде. Когда родители пришли, я показал. Привозили гвардейцы, большинство, конечно, "Скорая помощь". Девочки и женщины были сначала изнасилованы, а потом убиты. Лиана по-зверски убита, сначала прострелили руки, чтобы она не сопротивлялась, а девочку русскую тоже, нам сказали, что она сама выбросилась с 5-го этажа, но нам женщины сказали, что ее выбросили, она кричала, они видели, когда ее выбрасывали. Мужчины, задержанные, пленные были, 6-7 чел. Потом стало опасно ходить по улицам, я уже там стал ночевать, иногда меня провожали русские женщины, которые там работали. Я не думал, что выберусь, я думал, что долг свой до конца выполню. Потом я понял, что уже становится опасно оставаться, судмедэксперт ко мне хорошо относился, но меня уже там видели грузинские жители, которые туда приходили. Им ничего не стоило меня убрать, за 2,5 месяца. 28 октября стало тяжело мне, и вот 3 последние дня я скрывался, а потом мне помог один русский офицер, я ему чисто по-человечески объяснил, что я не иду воевать, я иду к своей семье, помоги, если сможешь, мне 36-37 лет, таких не
пускают, мужчин до 45 лет не выпускают. Кроме того, какой смотря нацио
нальности, абхазов не пускают, молодых русских, армян, греков тоже нет. Он мне
помог. И вот я здесь - живая память мертвых".